[RA fest]

7. Ричард Армитидж/Грэм Мактавиш. Хочу Грэма и Ричарда Не важно в каких ролях можно самих себя, пусть любовь и ревность, пусть Грэм больше заинтересован, хотя лучше пусть ему кажется что Ричард к нему остыл

Вопрос: ?

1. Жду исполнения этой заявки!		12	(100%)
Всего:		12

@темы: слэш, RPF, не выполненная заявка, ТУР VI

Comments

[Гость]

Исполнение 1

Ему чуть за сорок, он успешный фотохудожник, его работы печатаются в известных журналах, по всему миру с оглушительным успехом проходят его выставки. Его зовут Ричард, он красив, успешен и… одинок. Это «одинок» нельзя понимать буквально, всегда есть кто-то, кто согреет постель ночью, но сердце разбито и болит. Его роману с «Мужчиной Которому Всегда Некогда» уже много лет, они даже не помнят, где встретились, настолько это было давно. Их отношения обросли общими друзьями, историями, и подробностями. За столько лет накопилось много обид, не сказанных и сказанных злых слов, намеренно и ненамеренно причиненной боли. Такие отношения длятся даже когда все кончено и разрушено. Они оживают мгновенно, достаточно взгляда, касания, телефонного звонка и молчания в трубку и мучительно медленно умирают. Сейчас их разделяет океан и решение жить своей жизнью, принятое и произнесенное вслух. Ричард в Нью-Йорке – ОН в Лондоне. Прошло два года… два долгих года и две открытки к Рождеству – это все что он заслужил за столько лет… Рано или поздно, рана зарубцуется и боль пройдет, уйдет любовь из сердца, оставив шрам на память.
Ричард привычным маршрутом шел к метро, мимо торгового цента, немного вдоль парка, который с каждым годом становился все меньше, зажатый со всех сторон магазинами, домами и дорогами. Застройщики постоянно откусывают от него по куску, для, типа, «нужд города». Миновав газетный киоск, он на секунду задумался и все же свернул в проулок в его любимую пекарню, где купил гамбургер с курицей, солеными огурцами и хрустящим луком в изумительно ароматном багете. На улице холодно и ветрено, Ричард в сотый раз пожалел, что оделся не по погоде, кутаясь в толстый серый шарф, обмотанный вокруг шеи и ускоряя шаг. Он быстро спустился по лестнице в метро, прошел мимо бродяги, бросив в его шапку пару скомканных банкнот. Не останавливаясь, двигался в толпе, таких же, как он, спешащих по своим делам людей. Поезд ждать не пришлось, он еле успел заскочить в закрывающиеся двери, уверенно прошел в конец вагона и, облокотившись о стену, перевел дух. В вагоне было тепло, даже слишком, народа много, все заняты собой, кто читал, кто спал, кто просто завис и утонул в своих мыслях, не обращая внимание на окружающих. Ричард снял с плеча рюкзак и, поставив его между ног, расправил уставшие плечи. Он обвел взглядом вагон и остановился на собственном отражении. Из темного стекла на него смотрел бледный темноволосый мужчина в черном пальто. Красивое лицо с высокими темными бровями, прямым носом и маленьким ртом с тонкими поджатыми губами. Его волосы на висках были коротко подстрижены, а верхним прядям добавлено немного объема в стиле «Гранж». В кармане длинькнул и затих телефон, он нащупал холодный корпус, немного подождал, что он снова завибрирует, но телефон молчал. Ричард извлек его из кармана, на табло светилась надпись: «связь отсутствует». Полистав непринятые звонки, обнаружил – незнакомый номер… «пусть кто бы это ни был, перезвонит со знакомого, так не возьму» и трубка снова оказался в кармане.
Он вынырнул из метро на своей станции, на улице стало еще холоднее или это из-за тепла в вагоне. Ричард почти бегом преодолел оставшееся расстояние до галереи, где полным ходом шла подготовка к его новой выставке «Город – Лицо и Изнанка». В дверях его уже поджидала помощница и два работника галереи. Завидев Ричарда, они накинулись на него как голодные собаки. Сказав, что ему нужно передохнуть с дороги и согреться, он попросил сделать себе чаю и, устроившись в реставрационной, которая теперь служила ему чем-то вреде кабинета, принялся за свой гамбургер.
А в Лондоне день только начинался. Грэм пятидесяти пятилетний профессор истории искусств только собирался на работу. Две недели назад он прилетел из Миланской командировки и все никак не мог перейти на Лондонское время. По утрам он с трудом вставал, и с трудом ложился в третьем часу ночи. Грэм часто ездил с лекциями по приглашению разных институтов, ему нравилось путешествовать, он не любил сидеть дома. Хотя в его жизни были периоды, когда все менялось и жизнь замирала, ограничиваясь только ИМ. Грэм был в разводе, уже во второй раз, его страстная натура не терпела рамок и семейных ограничений.
Старая лондонская квартира, забитая книгами, журналами и прочим хламом убиралась крайне редко. Это было настоящее жилище холостяка. Иногда, правда, сюда забиралась домработница, с которой Грэм вел войну уже пару лет за право жить в его собственном бардаке, и всякий раз он эту войну проигрывал. Она приходила, наводила свой порядок и уходила. Несколько лет назад здесь, ненадолго, поселилось счастье. ОН согласился жить с Грэмом. Это был шаг, настоящий поступок и для Грэма, который сделал предложение – и для НЕГО, который это предложение принял. Но все сломалось, ведь люди не меняются, а с возрастом их характер становится их продолжением. И то, что за десять лет не изменилось, превратилось с годами в типическую черту, которую невозможно переделать, не сломав. По дому до сих пор встречались ЕГО вещи, одежда, фотографии, рисунки. Когда Грэм вдруг натыкался на одну из таких мин, он болезненно морщился, но никогда не убирал, оставлял на своем месте.
ЕГО звали Ричард – это был его Маленький Принц с другой планеты, его любовь, вечное наваждение, его сладкий мучитель. Он всегда был рядом, даже когда они расставались на месяцы или годы. Они были заклятыми любовниками – жить врозь было так же тяжело, как и вместе. Их добровольный разрыв обычно заканчивал тот, кто слабее. И эту слабость чаще проявлял он – Грэм, наверное потому, что старше. Хотя после сорока и Ричард почувствовал свою конечность и был уже не так категоричен в стремлении доказать свою независимость от чувств. Грэм любил его всем сердцем, всей душой без него он задыхался – с ним же, как на большой высоте он не мог дышать тем же разряженным воздухом.
Последние несколько месяцев разлуки стали невыносимы и, забыв, гордость Грэм позвонил ему, но номер оказался заблокированным, потом еще и еще – бесполезняк. По домашнему дозвониться до Ричарда невозможно, во-первых домашнего телефона у него не было, а во-вторых его практически не бывает дома, он в постоянных разъездах или где-то у кого-то. Несколько раз, когда Грэм оказывался в Нью-Йорке, он пытался как-то связаться с ним, но у Ричарда были выставки в Европе, когда же Грэм читал лекции в Европе – Ричард выставлялся в Азии. Они категорически не совпадали, и вдруг, впервые за столько лет Грэм понял, что потерял его и это просто убивало. Как-то вечером в Милане, после лекций, в одном из уютных кафешек с домашней кухней Грэм повстречал своего давнего знакомого, они разговорились и беспредметная болтовня сама собой зашла о Ричарде. Где он, что он, «как, вы расстались…? не может быть.,. столько лет…».
- А ты сам-то давно его видел? – спросил Грэм
- Да вот недели две назад, он пригласил меня на свою выставку в Нью-Йорке…
- У него выставка?
- Да, теперь он фотографирует улицы… Знаешь, он звонил мне… У меня есть его телефон…
Долгий суетной день был позади, закончился поздно, почти ночью. Ричард добрался до дома во втором часу, поднялся по лестнице на восьмой этаж, закрыл за собой дверь в темную квартиру, практически не натыкаясь на мебель прошел на кухню. В холодильнике немного китайской еды и молоко… «не богато…». Ричард включил свет и поставил чайник. Раздеваясь, он уронил свой мобильник и заметил не прослушанные сообщения в почте, подумав секунду, нажал на кнопу воспроизведения. Все послания кроме одного были ему не интересны. То единственное интересное сообщение оказалось от Грэма: «Привет Малыш, как живешь, чем занят, почему не снимаешь трубку? Перезвони мне, если еще не все равно… » прозвучал знакомый голос в трубке. Ричард как подкошенный плюхнулся на пуф, так и сидел, не до конца сняв джемпер. Он торопливо поднес телефон почти к самому носу, проверил когда было записано сообщение – сегодня в четырнадцать тридцать две. Он снова и снова прослушивал сообщение не в силах понять, что ему теперь с этим делать. Наконец решительно набрал его номер, сохранившийся в памяти телефона, как неизвестный.
- Да – прозвучал голос Грэма
- Привет… это я… ты звонил…
- Ричард?
- Грэм…
- Я безумно, безумно соскучился… твой старый номер не отвечает… – Грэм еле сдерживал волнение.
- Да надоел один тип в прошлом году решил сменить… Слушай, ты-то как живешь? Я знаю ты в Милане был недавно, я тебя прямо чуть-чуть не застал… жалко так что не увиделись…
- А ты приезжай ко мне на Новогодние праздники… Сможешь? – нерешительно предложил Грэм.
- В Лондон?
- Да… съездим за город…
- ОК. я все равно к семье собирался на Рождество, ты кстати, тоже можешь приехать…
- Серьезно… ты приглашаешь? – не поверил собственным ушам Грэм.
- Приглашаю - голос Ричарда улыбался, – я как приеду, позвоню… Мне столько всего нужно тебе рассказать и про твои милые две открытки к праздникам и вообще, не хочу по телефону…
- Ну хорошо, тогда давай до встречи…
- До встречи…
Вот так просто он воскресил их отношения, на забывание которых ушло чуть больше двух лет.
Самолет совершил посадку в Хитроу, в зале ожидания было как всегда людно, но Ричард сразу увидел его среди других Встречающих. Он совершенно не изменился, такой же красивый, стройный, сильный. Грэм сделал несколько шагов на встречу и остановился не в силах поверить, что это не сон. Ему на встречу шел Ричард его Ричард, они обнялись, Грэм целовал его шею под ухом.
- Ну, Грэм, ты опять плачешь…
- Ты, наверное, забыл какой я плакса…
- Забыл… Скажешь тоже!… Пойдем скорее.
- Куда тебя везти, как ты хочешь сразу к твоим?
- Я им еще не звонил… поехали к тебе…

[Гость]

Исполнение 1 (прод 1)

Всю дорогу пока они ехали в такси до его дома Грэм смотрел на Ричарда, не отводя глаз. Они болтали ни о чем, как чужие, забивая неловкие паузы.
Войдя в квартиру, Ричард принялся осматриваться по сторонам, брал знакомые вещи в руки, касался обоев, фотографий на стене, как будто ему было мало просто видеть, Грэм следил за ним от двери.
- Как ты мрачно сидишь здесь, барахла то барахла… Смотри-ка, а эту вещицу я знаю… – Ричард поднял с полки маску, покрутил ее в руках и положив на место обернулся на Грэма – мы прямо как посторонние… поцелуй меня что ли…
Грэм быстро пересек комнату и скомкал Ричарда в объятиях, смял его губы жадным поцелуем. Он пил и не мог напиться, утолить свою жажду Ричардра, он хотел его всего и готовность партнера возбуждала и будоражила. Избавившись от мешающей одежды, они заново узнавали друг друга на ощупь и на вкус. Все вокруг замерло, даже они сами, как будто кто-то снимал видео и заморозил время вокруг них используя эффект «Буллет тайм», когда объект и все что его окружает, не меняет своего взаимного расположения в течение всего времени «облёта» камеры. Завалившись на диван, который жалобно заскрипел под тяжестью двух сплетенных тел, они банально еблись не заботясь об эстетике. Ощущения, яркими вспышками, как ударами тока оглушало сознание, внутри, снаружи, запах мускуса, разгоряченных тел смешанный с запахом разогретой кожи старого дивана, пьянил. Они потерялись во времени и очухались в полном изнеможении вечером.
Ричард, весь мокрый, лежал на спине, положив руку под голову, его грудь медленно поднималась и опускалась в такт дыханию. Он согнул одну ногу в колене и облокотил ее о спинку дивана. Грэм лежал рядом на животе, немного привалившись к Ричарду, и подперев кулаком подбородок рассматривал его лицо.
- Боже мой, Ричард…
- Ааа? – его ресницы дрогнули и он открыл глаза – Я не сплю…
- Ты что нос переделал… А я смотрю и никак не пойму, что не так…
- Да, переделал… это символ новой жизни…
- Че за херня, какой новой жизни?
- Я всегда хотел сделать его прямее и убрать этот крючок,… а когда мы расстались, я просто пошел и сделал, и не жалею…
- Он просто пошел и сделал… тебе сорок четыре…
- Никогда не поздно меняться к лучшему, изменись и мир вокруг тебя тоже измениться…
- Изменился?
- Ха… ты вернулся в мою жизнь…
- Ну, это не перемена, это скорее старые грабли…
- Иди ты в жопу… старые грабли… Лучше вставай и накорми меня… Так, а я, пожалуй, пойду рот прополощу, и, кстати, голову помою, а то я весь в твоей конче…
- Конче…
- Ну да, не нравится, назови иначе… тебе вон хорошо ты лысый…
- Ладно, философ пойдем в душ…
Через полчаса они помытые и закутанные в банные халаты сидели в столовой и ели омлет с ветчиной и тостами, запивая все это ароматным чаем с мятой и бергамотом. Так заваривал чай только Грэм, всякий раз, когда Ричард где-нибудь чувствовал запах бергамота и мяты, он думал о Грэме.
Когда, так сказать, лед был разбит, и через бурную реку их разрыва снова проложен мост, строить планы на праздники стало как-то просто. Они больше не ощущали дискомфорта в присутствии друг друга, словно этих двух лет разлуки и не было вовсе. Итак, решено – Рождество провести с семьей Ричарда, «то-то они обрадуются старому козлу в твоей постельке» усмехался Грэм, а на Новый год поехать в Шотландию в маленький уединенный домик Грэма – дачу.

[Тишина Знания]

кажется, я пронзаю автора...

очень понравилось! тепло и уютно!

[Гость]

Тёмная Сторона Меня, спасибо)))))

[Гость]

Спасибо, автор, такая уютная вещь получилась Проду принесете?

[Гость]

Гость, спасибо Гость) прода в работе!

[Гость]

прода в работе!

как хорошо! :-)

гость который

21:49

[Гость]

Исполнение 1 (прод. 2)

Неделя перед Рождеством, а вернее всего четыре с половиной дня, были просто сумасшедшими. Нужно повидаться с друзьями, купить всем подарки, а в магазинах распродажи, толкотня, к тому же начались каникулы – везде дети, Рождественские базары битком набиты приезжими, в городе не протолкнуться из-за туристов.
Сам праздник удался, в дом съехались почти все родственники, было весело, вкусно, немного шумно, все друг по другу соскучились, делились новостями, шутили. В столовой нарядили огромную живую елку, прямо возле по-праздничному украшенного камина. Дети тусовались со взрослыми почти до рассвета, а утром все получили свои подарки, Ричард – очередные носки с чудным рисунком, а Грэм – курительную трубку – это был подарок Ричарда.
Грэма давно знали в этом доме, и никто нисколько не удивился его приходу. Мать Ричарда, не смотря на всю их сложность, вообще считала, что это самые серьезные из всех отношений ее сына. Он был не то, чтобы сильно ветреный «юноша», просто с самого своего мальчишеского детства для него важно было самовыражение, и он не очень стремился к каким-либо привязанностям. Ему нравилось, не имея обязательств, скользить по жизни, меняя партнеров и не ограничивать себя рамками отношений. Может дело в том, что он слишком рано стал жить самостоятельно, покинув родительский дом в шестнадцать лет. Но когда появился Грэм, в его жизнь прибавилось стабильности и предсказуемости, пусть даже они проявлялись в этих постоянных камбэках.
Ричард и Грэм решили ехать на дачу в воскресенье утром, в надежде не попасть в пробку, но просчитались и на место добрались лишь глубокой ночью. Дом находился в глухомани, где-то на краю географии Шотландии, вокруг на несколько километров леса и поля, и пара животноводческих ферм, где разводили птицу и овец, да еще местная достопримечательность – старая ветряная мельница, красного цвета и на берегу реки заброшенный амбар, построенный при Царе Горохе. Цивилизация закончилась одновременно с дорогой, дальше перли, как говориться по «СКП», просто чудом не свалились в овраг, оказалось, что, ко всему прочему, Грэм еще и не помнит дорогу. Так что, когда добрались до места, оба были рады, что им не пришлось толкать машину. Вокруг темень, ни души. Калитку завалило снегом и мужикам пришлось ее откапывать, хорошо в багажнике были лопаты. Внедорожник ревел и буксовал, но все же, как-то въехал во двор. Ричард открыл входную дверь, в доме было жутко холодно и темно.
Ричард, спотыкаясь о мебель, нашел-таки, где включается свет, но бойлерная не работала и пришлось искать фонарь. На то, чтобы распаковаться, зажечь камин и хоть немного обогреться ушла уйма времени. Они решили, что делать жилище комфортным будут завтра и, разложив диван прямо в столовой, не раздеваясь, улеглись спать.
На утро, все оказалось не так уж и плохо. Хоть Грэм и был историком искусств, а Ричард фотохудожником они таки справились с отоплением и освещением и принялись за подготовку жилища к встрече Нового Года. Дом был очень большой, на первом этаже располагалась просторная кухня с очагом и небольшой пристройкой, типа чулана, для хранения консервов, овощей и прочей долгоиграющей жратвы. Гостиная с парой диванов, кресел и огромным камином, столовая, где у стены громоздился сервант со старой посудой, на котором красовались всевозможные подсвечники из стекла, серебра или чего-то под серебро, а в центре стоял обеденный стол на шесть персон. Здесь же располагались гостевая спальня и туалет. На второй этаж из небольшого холла вела неширокая лестница с деревянными перилами, где размещались три спальни, а еще в доме был чердак и подвал. Когда-то здесь было людно и шумно, Грэм купил его еще в период своего первого брака. Потом, после развода, сюда совсем перестали ездить, и дом решили продать, но затишье на рынке недвижимости, да и что там, непрактичность хозяина в финансовых вопросах сделала эту тему не первостепенной. Теперь этот дом, как говорится, ждал своей поры. Может кто-то из детей захочет здесь жить, а возможно и сам Грэм, удалившись от дел, поселится в глуши и посвятит свое время написанию мемуаров.
Поскольку они не собирались здесь оставаться надолго, а всего лишь хотели провести несколько дней, то решили не трогать комнаты на втором этаже, а привести в более менее жилой вид только первый. Весь понедельник убирались, разбирали вещи, украшали по-новогоднему гостиную. Нарядили елку, которую добыли в лесу, не особо парясь, что это браконьерство.
Ни Ричард, ни Грэм еще толком не определили, что же теперь между ними, кто они любовники или друзья, которые иногда трахаются. Но как говориться, совместный труд сближает и к концу дня, когда они уставшие и голодные сидели в мягких, ушастых креслах в гостиной, под елочкой, возле горящего камина, и обсуждали праздничное меню, оба чувствовали себя почти семьей. Так странно было находиться здесь за тридевять земель от дома, вдвоем и не нуждаться ни в какой другой компании.
- Ты когда гуся будешь готовить? – Зевнув, спросил Грэм.
- Тридцать первого с утра поставлю... – Ричард плеснул в свой бокал темно-рубиновое вино, сделал глоток и зажмурился от удовольствия.
- Наверное, его тридцатого, вечерком, как-то замариновать нужно будет…
- Да не, я рецепт простой знаю, без запарки, не волнОВАЙСЯ – Ричард снова сделал большой глоток.
- А ты гуся купил или индейку?
- Гуся … или не гуся… бля, не помню. Хочешь, пойду посмотрю?
- Да не… Хотя, если тебе не лень принеси с кухни какую-нибудь закуску, а то мы скоро окосеем…
- Мне не лень, потому что я молодой и резвый, а ты старый и ленивый…– Он поставил свой бокал на пол и пошел на кухню.
Грэм поправил длинной кочергой угли в камине, с удовольствием допил вино, покрутил в пальцах пустой бокал, проверил, осталось ли еще что-нибудь в бутылке поднялся с кресла и пошел в столовую за новой. Порылся в коробках, выбрал две бутылки хорошего красного вина и вернулся в гостиную. Ричард все еще был на кухне.
- Ты чего там застрял? – Грэм откупорил бутылку и поставил ее на пол рядом с креслом, чтобы вино подышало. – Эй, Рич! Все в порядке? – Так и не дождавшись ответа, он поспешил на кухню.
Ричард уныло сидел задом на крае стола и рассматривал пол, выражение его лица было крайне растерянным.
- Что? – Грэм развел руками.
- Ты не поверишь, но ни гуся, ни индейки нет. Я даже не знаю почему… Вроде бы я что-то выбирал… Но там было столько народа в кассу, и я вполне мог… – Ричард виновато посмотрел на Грэма. – Что же теперь делать? Я испортил праздник?
- Ох уж мне эти люди искусства! Весь вред от них! – Грэм расползся в широкой улыбке, настолько Ричард выглядел комично-виноватым. – Но мы все равно их любим. Не кручинься, я знаю одно место, и завтра с утреца мы, добудем гуся. – Он подошел к Ричарду и, встав у него между ногами, обнял его за плечи и крепко стиснул в объятиях.
Ричард прижался ухом к его груди и все неприятные ощущения развеялись как сигаретный дым.
- Пойдем, я принес еще вина. Давай только захватим вот этот чудесный паштет. – Грэм чмокнул Ричарда в висок и слегка подтолкнул его в плечо по направлению к двери.
Они снова устроились в креслах и, потягивая вино вприкуску с хрустящими ржаными хлебцами, намазанными острым паштетом из гусиной печени, принялись говорить о выставке Ричарда, очередной научной работе Грэма, старательно обходя темы еды.

[Гость]

Исполнение 1 (прод. 3)

Около двенадцати жутко захотелось спать, день получился длинным и непростым, много физической работы на одном завтраке в качестве топлива, да и три бутылки под слабую закуску, тяжелили голову. Грэм и Ричард не без усилия пересилили непреодолимое желание заснуть прямо в креслах, и пока один разбирал кровать, второй отправился в душ. Горячей воды еле хватило на обоих, омовение немного взбодрило, но ровно на столько чтобы доплестись до кровати и, забравшись под одеяло вырубиться.
Утро настало в первом часу дня. За городом так хорошо спится - тихо, темно, не звонит телефон. Грэм проснулся первым и как был в старых синих, а вернее сизых, трениках и оранжевой толстовке с разноцветной надписью «Миру Мир», что служили ему пижамой, пошел на кухню. Есть хотелось смертельно. Ричард проснулся от запаха жареного бекона, лука и картофеля, он вылез из кровати и как зомби поплелся на запах.
Грэм колдовал у плиты, сочиняя свою коронную арию в виде картофельного гратена с беконом, зеленью, луком и томатами, а на гриле в очаге шкварчали, поджариваясь, сосиски. Кухня наполнилась ароматом свежее сваренного кофе и поджаренного на масле хлеба в яично-сливочной смеси.
- Ну что проснулся спящий принц? – посмеялся Грэм над взъерошенным, сонным и небритым Ричардом.
- А сам… Когда ты встал то? – Ричард кутался в ветхий халат, который больше напоминал растянутую кофту в пол, надетый поверх футболки и найковских спортивных брюк с лампасами.
- В двенадцать, наверное… Давай садись. Нам еще за гусем ехать, хотя, надо посмотреть, шел ли снег… а то до фермы не добраться.
- Давай тогда на лыжах… - Ричард совершенно серьезно посмотрел на Грэма и сделал глоток кофе из большой керамической кружки.
- Ну да на лыжах, это двадцать км в одну сторону. Мы пока туда доберемся стемнеет, а тут между прочим волки водятся…
- Ружье возьмем… – Ричард, как ни старался таки не смог сдержать улыбку, глядя, как Грэм встопорщился.
- Я не пойму, ты шутишь или серьезно. Я что, по-твоему, биатлонист? – бурчал Грэм, расставляя тарелки на столе.
- Ладно, налей мне кофейку небиатлонист
Покончив с завтраком, они засобирались в путь. Снег вчера не шел, так что у них был шанс добраться без приключений до фермы по позавчерашней колее. Оделись, замотались шарфами, Грэм уговорил Ричарда надеть шапку, вооружились картой местности и выдвинулись. Внедорожник вполне справлялся с задачей и без капризов бежал по снежному настилу, Ричард пел хором с проигрывателем, Грэм смотрел на него и улыбался в усы. Через сорок минут они добрались до фермы, где у Грэма был знакомый. На встречу им вышел хозяин, он очень обрадовался увидев старого приятеля.
- Ба!!! Грэм! Сколько лет, сколько зим! С женой? – хозяин заглянул Грэму за плечо, готовясь поприветствовать одну из бывших или очередную пассию нестареющего шотландца и увидев Ричарда, который тоже выбрался из машины, несколько подвис.
- Это Ричард. Помнишь его? – Грэм засунул руки в карманы, покачивался с пятки на носок.
- Здрасьте. – Ричард кивнул, он сам не помнил этого мужика и сомневался, что тот должен помнить его.
- Как не помнить! Твоя Сердечная Рана! – Хозяин фермы расползся в улыбке и ткнул Грэма локтем в живот. – Здравствуйте Ричард! Рад с Вами познакомится. Этот перец столько рассказывал о Вас, что кажется мы знакомы сто лет.
Ричард с готовностью растянул улыбку и пожал протянутую руку, бросив быстрый красноречивый взгляд в сторону Грэма.
- Проходите в дом. Выпьем чаю.
- Да нет, стрина, как-нибудь в другой раз, время поджимает – Не моргнув глазом, соврал Грэм. - Мы собственно по делу. Едем к теще и нам нужен гусь.
- Гусь! Да выбирай любого! Вон они у меня на заднем дворе ласты разминают.
Грэм и Ричард прошли за хозяином на задний двор по которому неуклюже переваливаясь ковыляли штук пятнадцать белоснежных откормленных птиц. Они выгибали шеи, шипели, топорщили крылья, одним словом выглядели весьма не дружелюбными.
- Берите какой нравится. – Хозяин развел руками в широком приглашающем жесте и хитро прищурился.
- Я туда не полезу. – Сразу сообразив, что к чему сообщил Ричард и, как бы в знак подтверждения, спрятал руки в карманы и сдал назад.
- Вообще-то это ты виноват в том, что у нас нет гуся. – Запротестовал Грэм.
- Я тотально городской житель, на природе я погибаю и чахну. А это и вовсе что-то неестественное. – Ричард отступил еще на шаг.
- Ох, грехи мои тяжкие. – Сдался Грэм и, кряхтя, полез через плетень...

[Гость]

Миленько.) И мне нравится что с юмором. Спасибо, автор.
п.с. что то гусей стало жалко)

[Гость]

Ооо, прода, уррра! *читает*

[Гость]

Гость, 19:21 он не всех затопчет)
Гость, 20:51 надеюсь понравится)

[Гость]

Гость, 20:51 надеюсь понравится

Очень понравилось! Спасибо, ваш небиатлонист сделал мне ночь )

[Гость]

Исполнение 1 прод. 4

Гуси, как всполошенные, вразвалку, шипя и гогоча, разбегались от Грэма в разные стороны, а особо наглые, сделав отвлекающий маневр, ощетинив шейное перо, пристраивались к нему с тыла и щипали за штанины. Бывает, что во время боя за самку гусаки, могут до кости ободрать с соперника перья и пух своими узкими и сильными клювами с мелкими зубчиками по краям и широким острым ноготком. Так что, в случае попадания такого боевого клюва в цель, на объекте нападения след останется неслабый. А объектом в этот раз был Грэм, который, несмотря на свой внушительный рост и габариты, все же, весьма элегантно уклонялся от щипков. Впрочем, пару раз ему таки, пришлось по-настоящему удирать от порядком разозлившихся пернатых.
Ричард ржал у ограды, периодически, подбадривая приятеля – «слева заходи, быстрее, быстрее, хватай, хватай, сзади, сзади!!». Где-то на пятой или сто пятой попытке Грэму, все же, удалось поймать, жирненького гуся. Он тащил его за шею, отдувался и захлебывался от смеха.
- Ну как элегантно? – Манерно развел руками Грэм. – Бля, я шапку свою потерял. Давай Рич, полезай туда и притащи ее сюда.
- Что к ним? – Ричард сразу перестал смеяться. - Они ж меня порвут, смотри какие,… совершенно из дикого состояния.
- Ничего, не съедят они тебя. Вон, она лежит, почти у забора. А мы пока птахе шею свернем… Или сам возьмешься? – Грэм остановился и протянул Ричарду огромную угрожающе растопыренную птицу.
- Что? Я? О неее, я лучше за шапкой… - замахал руками Ричард и, в два мига перемахнул через плетень.
Конечно, они так сразу не уехали, все-таки зашли на чай. К тому же, в доме, оказалась пара бутылок вискаря. Решили выпить за встречу. И понеслось - сначала обмывали гуся, потом пили за дружбу, за семью, за медведей в лесу, снег зимой, Рождество, за уходящий Старый и приходящий Новый, за науку, мать ее, за тещей и детей, здоровье, а потом уже просто пили «Чтобы все…». Ричард нажрался в говно. Грэм стоял на ногах почти ровно, и единолично решил, что ночевать у хлебосольного, одичавшего в глуши и истосковавшегося по обществу знакомого, не хочется, и засобирался в обратный путь-дорогу.
Добирались не спеша. Ричард почти лежал в кресле, безучастно взирая на мир за окном. Грэм серьезный и сосредоточенный как «чайник за рулем» осторожно вел машину. Приехали уже затемно. Выбирались из машины в два захода – Грэм осторожно, придерживаясь за дверцу, вылез первым, вдохнул полной грудью морозный воздух, расправил плечи и отправился на помощь Ричарду, который застрял где-то на полдороги. Он обошел машину и, резким движением встряхнув друга, поставил его на ноги.
– Стой тут, я добычу достану. – С этими словам он весьма уверенно извлек с заднего сидения картонную коробку, куда сам, еще будучи в трезвом состоянии, уложил гуся и какую-то фермерскую снедь и оттащил ее к дому. Отпер дверь, занес коробку внутрь и вышел за Ричардом.
Ричард продолжал стоять там, где его оставил Грэм «Совсем никакущий, чего ж его так развезло, выпили то всего по чуть, только что в нос закапали, а он совсем как лоза вьется». Приобнял друга за плечи и поволок в тепло.
Ричард плюхнулся на диван в гостиной и, как был в куртке, заснул. Грэм постоял над ним, подумал, и все же решил не трогать, оставил на месте, а сам поплелся в спальню.
На следующий день Ричард мучился головной болью и другими прелестями бодуна и под этим предлогом ощипывать вчерашнюю добычу отказался, перепоручив это благородное дело Грэму. Тот не сильно протестовал и довольно ловко справился с заданием.
- Но маринад и готовка, на тебе. – Грэм мыл руки и стряхивал прилипшие пушинки с рукавов, поглядывая через плечо на Ричарда. – Не открутишься… Ты давай, уже поворачивайся, хватит валяться. Вон воды попей, съешь чего-нибудь, полегчает. На меня посмотри, я, как огурец: бодр и весел. А ты скис с пары рюмок…
- Нехера себе! Пара рюмок! Я даже не помню, что там после вискаря было: водка или текила. А ты просто пьяница, вот тебя ничего и не берет, нутро у тебя проспиртованное и печень пашет в таком режиме, что канистру выпьешь не почувствуешь. – Недовольно усаживаясь на диване, обиделся Ричард.
- Ладно, давай я тебе бульончик сварю, а потом, погулять сходим. А?
- Ну, свари… - Ричард снова улегся на диван и обнял подушку.
После бульона и правда, полегчало, Ричард исполнил свой долг по отношению к гусю, замариновал его и убрал в холодильник, а потом предложил надеть лыжи и в лес, так сказать, токсины выгонять. В лесу холодно, снежно. До них, тут еще не было ни одной живой человеческой души, во всяком случае, этой зимой. Выдался тихий безветренный денек, правда не солнечный, но это обстоятельство картину не портило и настроения не омрачало. Они как лоси неслись, почти напролом, прокладывая лыжню, только снег в разные стороны. Надо сказать, что Грэму пришлось приложить некоторое усилие, чтобы в грязь лицом не ударить и не уступить Ричарду. Домой вернулись голодные и уставшие. Приняли душ и принялись готовить обед-ужин.
Комнаты заливает теплый желтый свет, ярко полыхает камин, наполняя пространство живым теплом, негромко играет музыка. Грэм, потягивая темное тягучее пиво из большой глиняной кружки, поджаривает на тяжелой чугунной сковороде говяжьи колбаски и золотистый картофель. Ричард, тоже попивая пиво, сидит за столом, рассматривает широкую красивую спину Грэма, сонно моргает. В голове плюхаются медленные мысли о себе, о нем, о том что, вероятно, они теперь вмести и что это вовсе не плохо. Он по столу отодвинул кружку, поднялся со стула и, приблизившись к Грэму, обнял его поперек, уткнулся носом в затылок и тихонько чмокнул в шею.
- Ты чего это, кот? – Грэм вполоборота повернул к нему голову.
- Просто хорошо, и ты здесь, и я… как будто все в порядке…
- Так все и в самом деле в порядке. – Грэм сдвинул сковороду с конфорки, разжал руки Ричарда и, повернувшись к нему лицом, притянул к себе за спину.
Заглянул в почти синие от неяркого света глаза и, потершись носом о его нос, поцеловал в рот. Сначала просто попробовал на вкус, чуть касаясь кончиком языка, потом уже в полную силу, вторгаясь все глубже. Медленно провел руками от подмышек до талии, прихватил пальцами края футболки, задрал ее и принялся стаскивать. Ричард послушно поднял руки. Грэм целовал его губы, подбородок, утыкался в шею, перебирал губами и прикусывал тонкую кожу, фыркал, шумно выдыхая, гладил его голую спину, плечи, живот и грудь, щепал и легонько выворачивал, ставшие совсем твердыми, соски. Ричард, в свою очередь, ухватив Грэма за резинку, подтянул ближе, подцепил его толстовку и стащил через голову. Впился кончиками пальцев в его лопатки, провел с нажимом до самых ягодиц, оставляя красные полосы. Оттянул пальцами резинку треников, просунул под них руки и крепко ухватил за упругие круглые ягодицы.
Они разорвали поцелуй и посмотрели друг на друга мутными от желания глазами. Как-то одновременно решили, что ужин подождет и, раздеваясь по дороге, направились в спальню.
С самого первого дня здесь, им хотелось повторить то, что произошло между ним тогда, в захламленной квартире Грэма. Но все как-то не складывалось. В доме у родителей Ричарда было некогда и банально негде, когда приехали сюда, они так устали, что ни о каком сексе и речи не было, а вчера Ричард нажрался… И вот наконец, свершилось, они оба трезвые и полны желания брать и отдавать, а значит самое врем.

[Гость]

Исполнение 1 (конец)

За окнами совсем стемнело, комнату освещало только неяркое пламя камина, выхватывая теплыми желто-коричневыми всполохами силуэты голых тел на кровати - плечо, рука, смятые простыни, влажно поблескивающая кожа. Ричард лениво натянул на Грэма простыню, сел и, подобрав с пола плед, укрыл его ноги, а сам поднялся с постели и ушел на кухню. Грэм улегся на бок, с удовольствием наблюдая за любовником. Обратно Ричард вернулся, прижимая к себе локтем пару бутылок пива, а в руках тащил сковороду, поставленную на деревянную разделочную доску. Грэм уселся в кровати, раскидал подушки, отгреб в сторону одеяло, расчищая место для хавчика.
Они сидят рядом, едят прямо из сковородки, угощая друг друга кусочками острых сочных колбасок и картошкой, которая напиталась ароматами мяса и специй, пьют пиво и ничего не существует там за пределами вот этих нескольких комнат, вся вселенная удивительным образом сжалась до этого маленького теплого пространства.
После завершения трапезы Грэм составил сковороду и пустые бутылки на пол, подтянул к себе Ричарда и сочно поцеловал его в рот.
- Вкусный мой!
- Это вместо пасты и щетки? – Ричард улыбается от уха до уха.
Вставать лень живое тепло камина, разливающееся по комнате, запах сонных тел действуют как снотворное и они, так и не приняв душ, засыпают прижавшись друг к другу.
Последний день в году выдался хмурым, низкое небо, снег и ледяной ветер. Мужики встали поздно, вернее проснулись-то они часов в двенадцать, а вот встали во втором часу. Пока завтрак, душ, все дела уже половина четвертого. Решено, что с них достаточно приключений и сегодня останутся дома. Ричард принялся за гуся, а Грэм просто был рядом, так сказать на подхвате. Они неспешно готовились к празднику, сообразили закуски, накрыли стол зеленой скатертью, красиво расставили тарелки и бокалы, выпили по разминочному рюмашу и к девяти часам вечера все было готово.
- Грэмчик, у меня для тебя есть подарочек… – Ласково пропел Ричард – Вот, глянь… Хочу чтобы ты это одел… – и протянул Грэму красивую плоскую коробку коричневого цвета с надписью Армани.
- Оооо, что же это такое?…. – Улыбнулся Грэм, принимая презент. – У меня тоже есть для тебя кое-что. И, раз ты решил начать одарение до двенадцати, вот тебе мой новогодний подарок… – С этими словами он, картинно веляя задом, удалился куда-то в глубину дома и вернулся, с красивой белой плоской коробкой с символикой Шанель.
- Оооо, что же это такое?… – Передразнил его Ричард.
Они расположились рядом на диване и, поглядывая друг на друга, открыли каждый свою коробку. Подарками оказались дорогие дизайнерские трусы, у Грэма - белые, а у Ричарда - черные.
- Отлично, новогодние наряды есть. – Грэм приложил к себе обновку и, притянув Ричарда за затылок чмокнул того в губы.
- Я думаю, что к ним подойдут мои толстые шерстяные носки и…и.. – он искательно оглядел комнату, - колпаков нет…
- Каких колпаков? – удивился Грэм.
- Красных. Ладно, сойдут вот эти серебряные короны, - он кивнул в сторону елки, на которой в несколько оборотов была намотана мишура в виде серебряных елочек скрепленных между собой. – Будем голыми Сантами.
- Сантой буду я, у меня борода, – Грэм гордо почесал свою густую окладистую бороду. – А ты … - он оглядел Ричарда с головы до ног, - в процессе разберемся.
- Ты ж понимаешь, что я ни разу не олень? – Предупреждающе осведомился Ричард, прикладывая к себе трусы и с удовольствием поглаживая пальцами дорогую тонкую ткань.
Грэм поднялся с кресла, притянул его к себе и поцеловал в висок – Давай-ка дровишек притащим Ни-Разу-Не-Олень, коль уж решили быть голыми Сантами.
В жарко натопленной комнате, заполненной теплым желтым светом, джазом, запахом ели и ароматного жаркого, у самого камина на диванных подушках, разбросанных прямо на полу, сидели два Голых Санты с бокалами искристого шампанского и встречали Новый Год.

[Гость]

Читаю и улыбаюсь, какие они забавные.)
Спасибо за приятные минуты.

[Гость]

Гость, 19:15 спасибо!

[Гость]

два Голых Санты с бокалами искристого шампанского и встречали Новый Год.

Спасибо! Милейшее исполнение!

[Гость]

Гость, 22:59 Спасибо!

[MurMill]

Спасибо всем читавшим! Спасибо всем, кто как и я любят этих потрясающих актеров и просто красивых мужиков, спасибо им что вставляют не по-детски! Жаль что кроме меня почему-то никто не разродился на эту тему...
У этой рассказки теперь название - Несколько дней до Нового Года, и ее можно прочитать тут
http://murmill.diary.ru/p207885006.htm

[Гость]

MurMill, спасибо за исполнение"!
чукча читатель

[MurMill]

Гость, было приятно писать!!! И спасибо за спасибо уважаемый чукча))))

[fanon]

Жаль что кроме меня почему-то никто не разродился на эту тему...

Вот правда жаль, потому как - простите, уважаемый MurMill, но заявка писалась не вам и исполнили вы ее прямо скажем средненько, но я понимаю, что у моего любимого автора сейчас ЗФБ и даже две штуки и все равно - ОЧЕНЬ ХОТЕЛОСЬ. Бу (((

[MurMill]

fanon, на сколько мне известно это не Ваша заявка... Так что могли и не читать, а подождать своего автора,

[Johny Boy]

я понимаю, что у моего любимого автора сейчас ЗФБ и даже две штуки и все равно

Логика, ау? Довольно странно кидать заявку на фест, если можно отнести ее на ЗФБ и даже адресовать конкретному автору...

[MurMill]

Murmur Cheeba, да ладно) надеюсь что и для fanon, напишут что-то хорошее любимые авторы)

[Johny Boy]

MurMill, We live in hope )))))))))))))))
Просто я часто натыкаюсь на подобное отношение к делу - раз я написал заявку, авторы должны исполнить ее именно так, как нарисовано у меня в голове. Натыкаюсь и удивляюсь ))) А в данном случае все еще интереснее - я написал заявку и хочу чтобы ее исполнил конкретный автр, но принес заявку не автору, а на фест )))

[MurMill]

Murmur Cheeba, может ей или ему автор не отвечает... И она или он его по всем ресурсам разыскивает... Да ладно не кипятись)

[Johny Boy]

Кто на хотфестах ОЭ бывал, тот долго остывает вот не люблю заказчиков с претензиями и всё тут )))

[MurMill]

Murmur Cheeba, Кот ты лучше скажи, ты тот рассказ с Ману, Ричем и остальной честной компанией бросила?